ПОСЛЕДНИЙ КЛАН СКОРОСТИ БОСОДЗОКУ BOSOZOKU

Их театральную внешность всё ещё можно увидеть на фотографиях, но кроме них немногое напоминает о босодзоку – японских байкерах.

Отрезанный мизинец Хадзуки бросается в глаза, когда он затягивается сигаретой с ментолом. По его загорелому лицу и выбеленным волосам можно предположить, что он серфер, но потёртые джинсы и кожаная куртка скорее напоминают рокера. А ещё несколько лет назад, когда он был подростком с завитыми волосами, его, оседлавшего переделанный мотоцикл, невозможно было принять ни за кого другого кроме как за бо:со:дзоку (боосоодзоку, босодзоку, bosozoku, bōsōzoku, 暴走) — кем он на самом деле и был. И гордился этим. 

 - Они въехали в школьный двор, - Хадзуки вспоминает свою первую встречу с босодзоку, которых по-английски иногда называют “speed tribes” (”кланы скорости”). Это шайки молодых мотоциклистов, известные за свои разукрашенные плащи и оглушающую езду по полночным улицам.

- Мне они показались такими крутыми, - добавил он, улыбнувшись.

Стиль и манера поведения босодзоку запечатлены на фотографиях Масаюки Ёсинаги.

- Честно говоря, они не олицетворяют собой такие японские ценности как ваби-саби (”скромная простота”), - говорит Ёсинага, который всю свою карьеру фотографировал группы на окраинах общества. - И всё же они мыслят как самураи – завтрашнего дня не будет! Ёсинага говорит, что своими фотографиями он пытается напомнить обществу о юношеской невинности босодзоку, а не о насилии и правонарушениях, с которыми они обычно ассоциируются.

На видео былых дней, когда он был босодзоку, Хадзуки предстаёт бунтующим подростком с юным лицом. Сегодня же его тело покрыто татуировками в стиле якудза, которые частично видны сквозь распахнутый воротник. Мы снимали документальный фильм о босодзоку в маленьком парке в Фунабаси. Видеокамера привлекла интерес полицейских, но Хадзуки умело отогнал их.

- С босодзоку покончено, - вздыхает он. - Но я пытаюсь сберечь их традиции.

В конце 80-х годов, во времена заката движения босодзоку, он был членом группировки “Specter” из Тибы, теперь же он легендарный “O.B.”. “O.B” значит “Old Boy” (”Старина”), так называют бывших босодзоку, которые по-прежнему поддерживают связь с активными членами групп. Хадзуки теперь занимается любительским кикбоксингом, но он также является сэмпаем для молодых членов “Specter”. Татуировки переливаются на его теле во время боёв на ринге и привлекают дополнительное внимание к его персоне.

Сейчас двое кохаев Хадзуки отбывают сроки в подростковых исправительных заведениях за нарушения правил движения, разработанных специально для того, чтобы избавить Японию от босодзоку. Количество членов групп сейчас самое низкое за всё время их существования, что является результатом успешной борьбы с ними властей. Полиция преследует не только байкеров без прав на переделанных мотоциклах, но и средства массовой информации, которые покрывают их деятельность. Эта последовательная кампания включает в себя направленные против босодзоку PR и законодательство, которое многие в Японии считают уже не нужным.

В середине 1950-х в Японии появился новый тип байкеров. Из-за шумных мотоциклов и езды без правил их обычно называли “каминари дзоку” (”kaminari zoku”, 雷族), “кланы грома”. Достоверно неизвестно о зарождении этих байкерских группировок, но кое-кто предполагает, что их организовали экс-камикадзэ из тех, кому не дали возможности погибнуть за императора, и они стремились снова ощутить чувство принадлежности к группе. Другие считают, что примером для японских байкеров были американские банды, такие как в фильме “Дикарь” с Марлоном Брандо.

 

 Икуя Сато, автор книги “Байкер-камикадзэ: пародия и аномалия в богатой Японии” (”Kamikaze Biker: Parody and Anomy in Affluent Japan”) и этнолог университета Хитоцубаси считает, что свою роль сыграли оба фактора. Сато написал докторскую диссертацию о босодзоку после встреч с ними в местах заключения для несовершеннолетних. Во время исследований среди банд Киото, он понял важность “игры” - театрального аспекта в жизни босодзоку, того, что он называет “Герой субботнего вечера”.

Термин “босодзоку” (暴走族) появился в средствах массовой информации в июне 1972 г. Во время репортажа о драке банд с участием байкеров перед вокзалом в Токояме местная телестанция из Нагои соединила слова «бо:со:» (暴走, “гонки) с «дзоку» (族, “семья”, “племя”, “клан”). «Бо:» из «бо:со:» имеет также значение «насилие», как и в слове “бо:рёкудан” (暴力団, “гангстер”), как часто называют якудза. Таким образом, смысл слова «босодзоку» можно передать только с помощью кандзи.

Создав название, журналисты распространили новую субкультуру, и разожгли воображение молодёжи, которая искала новых переживаний за пределами жёсткой школьной системы. Шайки мотоциклистов приняли новое название, так же как поклонники стилей панк и грандж, которые воспользовались ярлыками, созданными для них СМИ. Отношения журналистов с босодзоку были нужны и тем и другим. Жаждущих внимания подростков одновременно их прославляли и оговаривали.

Более 30-ти лет в новостях освещали их шумные пробеги на мотоциклах и случайные проявления насилия. Именно СМИ подняли на вершину и сбили с ног босодзоку, когда те стали лёгкой мишенью — “группой дьяволов” для общества, которое всё больше было обеспокоено ростом преступлений и беззакония, считает Сато.

- босодзоку очень сильно бросались в глаза, также их невозможно было не услышать, - говорит он в интервью, - в то время как домашнее насилие и многие другие преступления остаются невидимыми.

 

 Спровоцированные СМИ “пробеги” босодзоку - впечатляющие парады сотен ревущих мотоциклов – приобрели им славу негативных персонажей. По мнению Сато, улица была их “сценой”, маршрут - “сценарием”, а “костюмами” были “токкофуку” (”tokkofuku”) или военная форма, которая состояла из обуви военных лётчиков, длинных плащей и соответствующих брюк. Форма появилась в середине 1970-х гг. под влиянием униформы камикадзэ и старой униформы американского флота. Она давала им ощущение того, что они не просто сборище панков на мотоциклах. Они стали ярким символом юношеского бунта.

Кандзи, которыми исписаны “токкофуку”, иногда сохраняют своё оригинальное значение, в основном связанное со словами “честь” и “битва”, но часто имеют совсем иное звучание и смысл. Иногда используются даже английские названия, как в случае с группировкой Хадзуки – “Specter” (”привидение”, “призрак”). “Black Emperor” (”Чёрный Император”), когда-то самый влиятельный и пользующийся дурной славой клан босодзоку, использовал чёрную нацистскую свастику, но шрифт для названия взял с обложки альбома Карлоса Сантаны “Black Magic Woman”.

Использование таких символов, как свастика, хиномару (восходящее солнце) или императорская хризантема, учитывая их общепринятое значение, предполагают крайне правые политические взгляды. Но на самом деле, кроме общих символов и склонности много шуметь, есть очень мало доказательств связей между босодзоку и группировками уёку в чёрных микроавтобусах.

Символы используются для того, чтобы привлечь внимание и шокировать в значительно большей степени, чем для чего-нибудь иного. Умение запугивать делает босодзоку подходящим пополнением для якудза. Девятнадцатилетний Рё, лидер “команды” босодзоку из Нагои, гордо заявил мне, что скоро он станет гангстером. В своих дешёвых солнечных очках он скорее напоминал актёра перед выходом на сцену, чем мафиози. Он даже спрятал свой токкофуку в сумку, перед тем как войти в караоке-бар где мы разговаривали. 

 Позже он сознался, что члены его команды платят каждый до ¥20000 только за право выпить с кланом якудза, к которому они хотят присоединиться. Полиция утверждает, что количество босодзоку, которые платят “кайхи” (”kaihi”, “деньги за защиту”) выросло больше чем в два раза с 1999 г., что делает их существенным источником дохода якудза. Это может быть одной из причин, почему сейчас полиция борется с босодзоку наиболее активно за всю их историю.

Но не все босодзоку намерены стать якудза. Макото, О.В. из Иокогамы, который пять лет назад объединил группу из 500 байкеров в “Иокогама Рэнго” (”Иокогамский альянс”), очень напоминает Хадзуки. У него тоже отрезан мизинец и полно татуировок. Татуировки в стиле якудза покрывают его руки, но на самом деле он владелец цветочного магазина.

- Правда я в цветах совсем не разбираюсь, - говорит он.

Макото заявляет, что он всегда был противником якудза. Кроме, пожалуй, одного дня, когда он сам был якудза. Именно в тот самый день он отрезал себе полпальца.

Макото вспоминает, что его кохай был захвачен местным кланом якудза с целью заставить молодого человека присоединиться к ним. Макото сумел добиться освобождения парня при условии, что он сам займет его место среди гангстеров. Макото принял их условия, но ушёл из банды в первый же день. Отрезав палец, что символизирует собой сэппуку (ритуальное самоубийство в знак признания вины), он позволил клану сохранить лицо, не утратив при этом своей собственной чести. По поводу же татуировок Макото объясняет:

- Так как только якудза позволяют себе такие татуировки, а я не являюсь одним из них, то тем самым я как бы говорю им “Да пошли вы … !”.

Когда после драки между бандами, в которой погиб человек, команда Макото распалась, он создал альянс с целью установить мир среди байкеров. По иронии судьбы он сейчас сидит в тюрьме за нападение на своего сотрудника, который якобы занимался наркотиками против его воли. Когда делом занялась полиция, многие люди смеялись над тем, как она борется с байкерскими группировками, так как это больше было похоже на фарс, чем на настоящий арест.

Сусуму Мито из управления дорожного движения Национального полицейского агентства (НПА) и бывший член подразделения по борьбе с босодзоку защищает выбранную полицией тактику.

- Очень сложно заставить остановиться мотоциклиста, не причинив при этом ему вреда, - говорит он, - так что мы снимаем на видео и фотографируем их во время пробегов и следим за более серьёзными преступлениями.

Преследование босодзоку за некоторые специфические аспекты их деятельности является стратегией, которая не даёт байкерам совершать более серьёзные преступления или присоединиться к якудза.

Но, несмотря на цинизм, резкое сокращение количества босодзоку подтверждает тот факт, что стратегия полиции сработала. Лучшие дни этих дерзких когда-то подростков, которые правили улицами, давно прошли. Вместо них появилось новое поколение байкеров, согласных играть по правилам.

“Кюсякай” (”kyushakai”) это клубы старых байкеров. Их мотоциклы выглядят так же, как и у босодзоку, но владельцы утверждают, что они производят все технические изменения в пределах законов и следуют правилам дорожного движения.

- Полиция всё сильнее подталкивает босодзоку присоединяться к группам кюсякай, - говорит Ёсинага. - Потом они попытаются расправиться и с ними.

Хадзуки, который организовывал и сам участвовал в пробегах босодзоку, теперь является координатором фотосъёмок и интервью с членами кюсякай в окрестностях Токио. Хотя когда-то многие из них были врагами, теперь они часто ездят все вместе. Они по-прежнему носят клубные куртки и ботинки, но токкофуку больше нет. Есть и другие отличия.

На заднем сиденье разукрашенного мотоцикла на встречу кюсякай в Канагаве приехала Уэнди, блондинка из Канады. За рулём её муж Маса, бывший босодзоку, а Уэнди – учительница английского.

-Большинство из них были босодзоку, и я раньше никогда не видела, чтобы они останавливались на красный свет. Теперь они ведут себя иначе, - говорит Уэнди, пока мы снимаем. Позже, во время “настоящего” пробега, байкеры заменили детали, подняли обороты и заполнили улицы – к чёрту красный свет.

Звук двигателей кюсякай подобен грому, и когда они проносятся мимо, это по-прежнему вызывает и улыбки, и насмешки, но теперь их редко показывают по телевидению. Их костюмов больше нет, а значит нет и театральности. Всё что осталось от золотого века босодзоку это стареющие байкеры и их стильные мотоциклы.

- Я не думаю, что всё в босодзоку привлекательно, или все их выходки приемлемы, - говорит Ёсинага о своих фотографиях и их объектах, - но я считаю, что им удалось создать уникальный мир.

Масаюки Ёсинага фотографирует субкультуры в Японии более десяти лет. Его творчество посвящено группам на обочине общества – гангстерам, шайкам мотоциклистов, готам, правым радикалам и даже иммигрантам. Его работы можно видеть около южного выхода со станции Синдзюку, а также и в нескольких книгах.

Источник >>>